Не обмани себя - Страница 13

– Очень мило, – заметила Конни, опускаясь на жесткое сиденье. – Мои прежние визиты в тюрьму с сегодняшним не сравнить.

– Прежние визиты? – переспросил Ник. – Только не говори мне, что круг твоих знакомых состоит сплошь из уголовников.

– Речь идет о друзьях, а не просто знакомых, – поправила его девушка. – Пару раз мне приходилось вносить залог за приятеля, что перебрал по случаю и «возмущал общественное спокойствие».

Дверь в комнату распахнулась. Охранник ввел Стива Клуни. На худых запястьях поблескивали наручники, тюремная одежда висела мешком. При виде друга у Конни заныло сердце. Вскрикнув, она вскочила со стула.

– Простите, мэм. – Охранник загородил собою Стива. – Согласно предписаниям, вы не имеете права прикасаться друг к другу.

Девушка осталась стоять, не отрывая взгляда от лица Стива.

– Ты как, солнышко?

– Так себе... Глазам своим не верю: неужели это и впрямь ты, Конни? А уж до чего изменилась!

– Тебе нравится?

– Девчонки краше в целом свете не сыщешь!

– Я же тебе написала, что приеду. А мое слово свято!

Девушка оглянулась на Роббинса.

– Нельзя ли убрать эти железки?

Прокурор кивнул охраннику.

– Снимите наручники и ступайте. Я отвечаю за все.

– Как прикажете, мистер Роббинс.

Едва Стив оказался на свободе, а охранник ретировался восвояси, Конни поступила так, как подсказывало ей сердце: порывисто обняла друга.

– Ох, Стив, бедненький ты мой, до чего мне тебя жаль!

– Я не убивал Майкла, – пробормотал тот.

– Знаю! И делаю все, чтобы прекратить это безобразие. Можешь на меня положиться!

– Ты никогда меня не подводила.

Она все еще обнимала исхудавшего юношу. Стив вообще не отличался особой полнотой, а сейчас и вовсе напоминал скелет.

– Погляди, кого я с собой привела! Самого Ника Роббинса, государственного обвинителя!

– Здравствуйте, мистер Роббинс, – откликнулся Стив, не размыкая объятий. – Спасибо, что пришли.

– Не за что.

Ник не видел лица Конни – та стояла спиной, зато Стива мог рассмотреть во всех подробностях. Во взгляде арестованного светилось такое блаженство, что прокурор понял: юноша обожает Конни до безумия, и речь здесь идет отнюдь не о дружбе. Итак, эти двое – любовники?..

Трудно представить себе людей более не похожих. Конни – маленький, агрессивный сгусток энергии. У Стива вид бестолково-мечтательный; надо думать, в свободное время стихи сочиняет и, разумеется, жалеет себя до слез. И что Конни в нем нашла? Однако, как говорят, противоположности сходятся. Молодые люди работали в одном ресторане. Если Клуни – ее любовник, надо ли удивляться, что Конни настойчиво пытается оправдать юношу! Становится понятно, почему она, рискуя жизнью, помчалась в Хьюстон.

Хотя личная жизнь этой девушки, не считая тех подробностей, что имеют отношение к достоверности ее свидетельских показаний, его, Роббинса, никоим образом не касается. Но мысль о том, что Конни влюблена в Стива, не обрадовала молодого прокурора. Равно как и предположение, что Конни может быть влюблена в кого бы то ни было.

Девушка отстранилась от Стива.

– Ты лучше присядь! Нам надо многое обсудить, а время уходит.

– Черт подери, Конни, у меня в запасе целая вечность. – Юноша печально улыбнулся. – Ничего больше у меня не осталось.

– Процесс начнется через неделю. Я так понимаю, что твою сторону будет представлять государственный адвокат.

Арестованный тяжело рухнул на стул.

– Да. Я с ним уже беседовал. Выглядит лет на четырнадцать, даже бородка еще не пробилась. Уверял, что мне следует признать себя виновным в непредумышленном убийстве, чтобы срок сократили. Но делать этого я не стану. Я не убивал Майкла!

– Знаю, солнышко! – Конни порылась в сумочке и извлекла на свет крохотный диктофон, ручку и блокнот. – А теперь расскажи мне, что произошло.

Впервые стряхнув с себя апатию, Стив качнул головой в сторону Ника.

– При мистере Роббинсе? Разве не он будет моим обвинителем?

– Хорошая мысль! – Девушка лукаво взглянула на прокурора: – Может, тебе выйти?

– Не могу! Полиция ни за что не оставит тебя наедине с Клуни.

Конни открыла было рот, чтобы возразить, но тут же передумала.

– Мне кажется, присутствие мистера Роббинса нам не помешает. Все мы стремимся установить истину, верно?

– Как скажешь, – угрюмо согласился арестант.

– Ну же! – поторопила Конни. – Давай выкладывай все начистоту! О себе и о Майкле!

– Мы с Майклом поддерживали переписку.

– Стоп! – остановил Стива Роббинс. – Вы продолжали общаться? Несмотря на предписания программы защиты свидетелей?

–Да...

Такой поступок являлся противозаконным, но человека, обвиненного в убийстве, мысль о порицании за нарушение правил какой-то программы вряд ли взволнует.

– А зачем вам переписываться?

– Видите ли, – протянул Стив, – я изучаю инвестирование, учусь в вечерней школе на бухгалтера. Случается, что друзья поручают мне свои денежки, чтобы я их разместил повыгоднее. А у Майкла были сбережения. Я распоряжался его капиталом в размере около пяти тысяч долларов и вплоть до недавнего времени не имел возможности забрать вклад вместе с прибылью. За этим-то Майкл и приехал в Хьюстон. Я отдал ему деньги – наличными.

– И удачное оказалось капиталовложение? – поинтересовался Ник.

– За два года я, считай, удвоил его состояние, – гордо объявил Стив. – За вычетом моих комиссионных, Майкл получил восемь тысяч девятьсот сорок баксов.

Превосходная выручка, подумал Роббинс. Любопытно, насколько законны финансовые махинации этого Стива! Надо бы сообщить об этом Аделине Нильсен, когда она станет готовиться к процессу...