– Чтоб им сгнить в тюрьме! – выругался Дан.
– Не будь наивным, – возразила Эмма. – Эти ловкачи, надо думать, отсидят пару лет, не больше. Но, по крайней мере, обоим путь в юриспруденцию отныне закрыт.
– Ник, – напомнила Конни, – ты еще не поднял бокала за миссис Роббинс.
– Самое лучшее я оставил напоследок! – Ник обнял мать за плечи, не сводя взгляда с Конни. – За долготерпение моей матушки, Айрин Кристин Роббинс. Сколько лет ждала она этого момента!
Молодой человек перемигнулся с Конни. Эта особа понимает его, как никто другой! Ее смелость и правдолюбие вдохновляют его.
– Боже мой, Ник, что еще такое? – встревожилась мать.
– За твое здоровье, мам. Я женюсь!
Он чмокнул матушку в щеку, обошел стол и встал рядом с Конни.
– Я сделал предложение этой юной леди, и она согласилась. Пользуюсь случаем, чтобы во всеуслышание объявить о своей помолвке с милой, родной, любимой Конни, самой храброй и самой упрямой девушкой на свете!
Конни обратилась к собравшимся.
– Разумеется, обет послушания я принимать не стану!
– Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы возлагать надежды на свой супружеский авторитет.
– Здесь ты прав, красавчик. Гарантирую тебе полное неповиновение...
Не дослушав фразу, Ник прильнул к ее губам долгим поцелуем под восторженные возгласы собравшихся. Откуда им было знать, что это излюбленный... и единственный способ заставить Конни умолкнуть. Лишь один человек за столом, казалось, не разделял всеобщего ликования. Утонченная элегантная Айрин Кристин Роббинс чувствовала себя в столь непривычной для себя компании несколько неловко. К тому же разве о такой судьбе для единственного сына и наследника мечтали они с мужем?
Но Ник, судя по всему, был по-настоящему счастлив. И это заставляло миссис Роббинс смотреть на происходящее со слезами умиления на глазах. Она была готова с радостью принять будущую невестку, ибо, прожив долгую и безоблачную жизнь в браке, понимала: любящее сердце и тонко чувствующая душа ценнее благородного происхождения и фамильного состояния.